«Старший сын»
Да, это та самая одноименная комедийная история А. Вампилова, по мотивам которой в 1968 году на советские экраны вышел фильм. Постановка прочно обосновалась на театральной сцене и полюбилась зрителю еще 40 лет назад. История полюбилась зрителю и, кажется, встала в один ряд с лучшими фильмами советского кинематографа. Увидела спектакль в афише — и непременно вспомнился сам фильм. Мягкий, назидательный, чувственный…
Советская история, сыгранная на театральной сцене ХХI века, звучит немного иначе. Нет, никто не отменял главных сюжетных проблем — эту историю об «отцах и детях», однако, нельзя назвать типичной и заезженной. Она, с одной стороны, преподносится зрителю сквозь призму мягких очертаний советской эпохи, с другой стороны — сквозь резкие полужирные линии проступающей дерзости главных героев, которые, не найдя правды в себе, свободно и жадно ищут ее в других. Режиссёр-постановщик наделяет их резкими фразами, громкими матершинными песнями под гитару и развязностью, делает их свободными и оторванными от мира, и это, что немаловажно, нисколько не портит отношения к ним, а скорее, наоборот, располагает к сочувствию еще больше. Во многом благодаря новаторской подаче образов — не грубой, но заметно ощутимой — сыгранная на сцене история не кажется советской,она кажется нашей, близкой, случившейся вчера или позавчера.
В отличие от того же фильма, спектакль лишён некоторой назидательности — режиссёр несколько ярче показывает несостоятельность человека, его слабости и неумение бороться с самим собой. «Старший сын», появившийся с улицы — «выпить и погреться», запертый в собственных чувствах любви и жалости к едва знакомым людям и одуревший от собственной наглости и чёрствости своего приятеля, «хорошая девочка Нина», прилежная невеста и дочь, заметавшаяся между «хочу» и «надо», и прекрасная дама средних лет, выбивающая из-под себя чувство жалости к влюбленному в нее ребенку сквозь зубы — все кажется таким естественным и вросшим друг в друга, настоящим и честным, что хочется верить не в лучшее, а в то, что происходит между героями и в то, что в жизни так, почему-то, и должно быть. Сигарета в зубах, развязная ухмылка, крошащийся в пальцах мел и перечеркнутые «овца» и «love forever» — так дополняется образ послушного влюбленного Васеньки, а образ его великовозрастной (для него) возлюбленной — кокетливым пеньюаром и все той же легкостью-развязностью (речь не о крайностях). Верится этой легкости, верится тоске, верится гитарам и матершинным песенкам — все уже будто бы пережито и лишь теперь, на сцене, громко озвучено.
Стоило ли это увидеть? Да, безусловно. «Старший сын» на сцене — это не фильм, и, конечно, не книга. Это нечто, наполненное чем-то новым, куда вдохнули жизнь другого века и совершенно знакомую историю, которая могла случиться где угодно. Хоть рядом, здесь, на соседней улице. И в этом режиссер окажется прав — что-то понравится, что-то притянет, что-то станет родным. Главное, чтобы в душе зазвучало так же, как на сцене — громко…
Текст: Дарья Фокина