Почему ТЫ должен посмотреть «Хранителей» от HBO

Если весенней темой №1 стала пандемия коронавируса, то главной заботой медиапространства в летний период являются протесты движения Black Lives Matter. Невиданный размах этих протестов стал для многих разной степени неприятности сюрпризом. Не только в России, далёкой от темы институционального расизма, но и в самой Америке популярно мнение, будто проблемы с ущемлением афроамериканцев только в головах у BLM-активистов и существует. А уж полицейский произвол (доколе он вообще есть) — проблема не расовая, да и вообще законопослушным гражданам бояться нечего.

Возможно, масштаб проблемы действительно не соответствует масштабам протестов. А может и соответствует. Однако с чем на фоне такой массовости спорить уже никак не выйдет — расизм и полицейское насилие реально волнуют многих американцев. Не столь важно, фантомная ли боль, если ощущается она как самая настоящая. И тем интереснее, насколько неожиданным показался масштаб движения Black Lives Matter нашим и заокеанским рядовым наблюдателям. Ведь буквально в конце прошлого года, будто в предчувствии предстоящих протестов, вышел сериал «Хранители», подозрительно созвучный по своим темам текущей BLM-повестке.

За серьёзными рассуждениями на серьёзные темы к серьёзным ребятам, а нам интересен всё-таки именно сериал. К сожалению, русский зритель в большинстве своём пропустил шоу мимо себя, запуганный недружелюбной левой повесткой. Однако «Хранители» при всей своей неоднозначности и неоспоримых недостатках — сериал удивительный и во многом заслуживающий особого культового статуса. Поэтому если осенью прошлого года вы пропустили шоу мимо себя, то вот вам несколько причин, почему вы должны наверстать упущенное.

1. Здесь есть гигантский кальмар

«Хранители» от HBO — это продолжение одноимённой культовой серии комиксов Алана Мура и Дэйва Гиббонса. Комикс «Хранители» небезосновательно считают одним из лучших в истории и даже помещают в списки лучших романов XX века (к работам Камю, Кафки, Джойса и Сартра). Однако в нашей стране комиксы — не самый популярный вид графического искусства. Однако даже тем, кто ни разу не полистывал книжки с картинками, сюжет «Хранителей» должен быть знаком благодаря экранизации от Зака Снайдера 2009 года.

Фильм Снайдера — предмет ожесточённых споров. Некоторые считают его одним из лучших фильмов по комиксам, другие называют самой бездарной адаптацией, которую видел Голливуд. Однако как бы кто не относился к качеству работы Зака в целом, есть кое-что в его фильме, что заметно обесценивает концовку оригинальных «Хранителей». А именно — способ, которыми Озимандия претворяет в жизнь свой план по предотвращению ядерной войны.

Как в фильме, так и в комиксе роль главного антагониста занимает Адриан Уайдт по прозвищу «Озимандия» — супергерой и «самый умный человек на планете». Как и всякий супергерой, Озимандия грезит мечтами о спасении мира, но в суровой реальности «Хранителей» (похожей больше на наш мир, чем на окружение супергероев Marvel) главная угроза миру — это не суперзлодеи из открытого космоса, а недальновидные политики. С помощью своих выдающихся математических способностей Озимандия просчитывает, что ядерная война неизбежно начнётся не позже 1990 года (события новеллы происходят в 1985), а потому решает предотвратить конфликт СССР и США, объединив их против общего врага.

В фильме таким общим врагом становится другой супергерой — синий человек по прозвищу Доктор Манхэттен, имеющий без преувеличений богоподобные силы. Озимандия использует реактор, работающий на энергии Доктора Манхэттена, чтобы взорвать несколько крупных городов по всему миру — так он побуждает сверхдержавы объединить усилия в борьбе против Манхэттена. В конце концов, ему это даже удаётся, а сам Манхэттен решает подыграть Уайдту, чтобы хрупкий мир продолжил существовать.

Но в комиксах Озимандия проявил куда более изощрённую (и даже извращённую) фантазию. Вместо того, чтобы сделать всемогущего Манхэттена врагом человечества №1, Озимандия создаёт этого врага сам. Буквально: он собирает на отдалённом острове группу художников, писателей, музыкантов и учёных, чтобы спроектировать образ инопланетного чудовища. Команда генетиков Озимандии (который не только самый умный, но и самый богатый человек на планете) создаёт гигантского кальмара-телепата, которого затем супергерой телепортирует в центр Нью-Йорка.

Итог тот же: в ужасе перед кошмарным кальмаром из иного измерения руководство СССР и США заключают перемирие, а остальные супергерои решают подыграть Озимандии, дабы не портить идиллию. Лишь бескомпромиссный Роршах не принимает план Озимандии, за что Манхэттен превращает бывшего товарища в пыль. Однако концовка Алана Мура с гигантским кальмаром отличается от концовки Снайдера не просто косметически. Концовка с кальмаром и звучит, и выглядит абсурдно, однако в этом и была задумка.

Концовка «Хранителей» балансирует на грани, где комедия переходит в трагедию. Именно поэтому план Озимандии, случайно раскрытый его товарищем по команде супергероев Комендиантом, вызывает у последнего слёзы вперемешку с экзистенциальными прозрениями. В фильме, где сцена с плачущим Комедиантом тоже есть, это просто не имеет того же эффекта, какой он имел в новелле. Фильм испортил концовку Мура, убрав из неё гигантского кальмара-мутанта — это факт.

Объяснений такой смене концовки есть несколько. Сам Снайдер говорил, что концовка с кальмаром отвлекала бы зрителя от драмы самих персонажей, на которой ему и хотелось сосредоточиться. В недавнем подкасте Script Apart сценарист фильма Дэвид Хейтер также дал ещё парочку объяснений. Во-первых, сценарий «Хранителей» писался в 2001 году, в котором случился теракт 11 сентября. Перенос сцены с гигантским кальмаром и заваленными трупами улицами Нью-Йорка слишком сильно напоминали бы зрителям о реальной трагедии, а потому было решено заменить способ уничтожения Нью-Йорка на куда менее жуткий.

Во-вторых, объяснение плана с гигантским осьминогом заняло бы, по прикидкам Хейтера, дополнительные 30 минут хронометража. «Хранители» также в театральной версии вышли неимоверно долгим фильмом, а ведь дело было ещё до того, как 3-часовые блокбастеры стали для Голливуда главным ориентиром. Вот и было решено не менять концовку из сценария 2001 года.

Однако сериал пошёл совершенно по иному пути. Шоураннер «Хранителей» Деймон Линделоф — большой фанат оригинального романа. И даже больший, чем Хейтер или Снайдер. Соответственно, его сериал продолжает сюжетную линию не фильма, а оригинального комикса. Более того, хоть основное действие шоу и разворачивается спустя ≈30 лет после атаки кальмара, Линделоф не упустил возможности исправить недочёт Снайдера и вставил в сериал сцену с флэшбеком этого самого нападения. И это, вне всяких сомнений, лучшая сцена в шоу.

2. Джереми Айронс бесподобен

Хотя главные сюжетные роли и достались новым персонажам, сериал бы не получился без героев оригинальных «Хранителей». И главной звездой шоу среди «старичков» стал главный антагонист комиксов — Озимандия. Его роль досталась лауреату премии «Оскар» Джереми Айронсу. И это редчайшее 100% попадание в роль.

Вплоть до самой развязки, где Озимандия играет далеко не последнюю роль, сюжетная линия Уайдта кажется совершенно не связанной с событиями остального сериала. Из уст других героев зритель узнаёт, что за несколько лет до событий сериала Уайдт пропал без вести, а его бизнес прибрала к рукам не менее гениальная вьетнамка госпожа Чьеу.

Однако сам Озимандия жив-здоров, и основной сюжет то и дело прерывается, дабы показать его быт в каком-то отдалённом от цивилизации поместье. Здесь Уайдт живёт в окружении клонированных слуг и… занимается всякой фигнёй. Долгое время содержании это сюжетной ветки будет для зрителя максимально неочевидным. Любая сцена с Айронсом-Озимандией напоминает мини-поставку театра абсурда, однако именно этим они и цепляют.

Поначалу сюжетка Озимандии даже покажется многим пустой тратой хронометража. Однако это обманчивое впечатление рассеивается ближе к концу истории, когда становится ясно, что любое и даже самое абсурдное действо в рамках истории Озимандии имеет вполне себе логичное объяснение. Впрочем, даже если вам объяснение из самого сериала не покажется убедительным, бессмысленность сцен с участием Айронса легко можно простить за тот факт, что в них участвует Айронс.

Озимандия из оригинальных комиксов, что достаточно плохо было передано в фильме Снайдера, является не только гением, миллиардером, плейбоем и филантропом, но и инфантильным комиксовым гиком. Собственно, гениальность и абсурдность его плана «сбросить на Нью-Йорк монстра-кальмара, чтобы помирить враждующие сверхдержавы» была обусловлена именно этим обстоятельством. Для Озимандии характерна тяга к напускному пафосу, самолюбованию и претенциозности. И это именно те черты, которые в гиперболизированном виде идеально может передать Айронс, не умаляя при этом и драматической сложности такого персонажа, как Уайдт.

Кроме того, высшее достоинство сюжетной ветки Озимандии состоит в том (и это небольшой спойлер), что это метанарратив, этакая «постановка внутри постановки». В свете этого та претенциозная артистичность, с которой Айронс отыгрывает Озимандию и которая могла показаться неуместной в любом другом сериале, выступает здесь в качестве вспомогательного повествовательного инструмента. Примерно как «комикс внутри комикса» в оригинальных «Хранителях». Вряд ли такой перфоманс удалось бы устроить любому другому актёру в роли Озимандии, кроме Джереми Айронса.

3. Целая серия про становление американской супергероики

Первым супергероем по сюжету оригинальных «Хранителей» был Правосудие в Капюшоне — двухметровый силач, который до полусмерти избивал грабителей и мелких преступников. Истории о его похождениях в газетах на пару с первыми комиксами про костюмированных героев и побудили людей в мире «Хранителей» надевать маски и начать собственную борьбу с преступностью. Впрочем, в самом сюжете романа роль Правосудия в Капюшоне была довольно ограниченной. За исключением того, что он своим примером задал тренд на «реальных» супергероев, Правосудие в Капюшоне появляется на страницах комикса в качестве активного действующего лица лишь единожды — он предотвращает попытку изнасилования Шёлкового Призрака Комедиантом.

В фильме Снайдера сцена с неудачным изнасилованием несколько переработана. Во-первых, горе-насильника Комедианта оттаскивают от Шёлкового Призрака чуть ли не вся команда Минитменов, а не только Правосудие в Капюшоне. Во-вторых, из непонятных цензурных соображений Снайдер вырезал реплику Комедианта, в которой тот намекал читателям на то, что Правосудие в Капюшоне был геем и сексуальным садистом — а это достаточно важный момент для понимания мотивации «первого в мире супергероя».

Линделоф решил переписать историю Правосудия в Капюшоне, не изменяя канон Алана Мура напрямую. Поскольку большая часть информации о Правосудии в Капюшоне известна из биографической книги «Записки из-под Капюшона», написанной его товарищем по отряду супергероев Минитменов, то на эти данные подпадают под приём ненадёжного рассказчика. Кроме того, сам автор «Записок из-под Капюшона» располагал лишь очень ограниченными сведениями о самом первом супергерое и даже использовал в своей книге откровенные додумки и спекуляции.

В конечном счёте оригинальный комикс так и не давал ответа на вопрос о том, что стало с Правосудием в Капюшоне после распада Минитменов. После расформирования первой команды супергероев Правосудие в Капюшоне просто залёг на дно и с тех пор не давал о себе знать. Озимандия предполагает, что Правосудие в Капюшоне был убит Комедиантом, имевшим с ним личные счёты, однако это так и остаётся предположением. Линделоф решил использовать эту недосказанность, чтобы рассказать полную историю первого супергероя, попутно сильно изменив её, не подвергая коррекции основной канон.

Раскрытию предыстории Правосудия в Капюшоне, а вместе с ним и истории становления американской супергероики как таковой уделён целый эпизод, выполненный в стиле старых чёрно-белых фильмов. «Это удивительное существо» — это, бесспорно, лучшая серия новых «Хранителей», наиболее полно раскрывающая авторский замысел Линделофа и наиболее тесно связанная с идеей оригинального романа. А центральной идеей «Хранителей» Алана Мура была деконструкция супергероики.

За десятки лет, за которые «Хранители» стали бессмертной классикой, идея супергеройской деконструкции стала довольно банальной. Целые комиксные вселенные, вроде Ultimate Marvel, выросли из той же интенции, а картины в духе «Джокера» или «Пацанов» стали неоспоримой частью мейнстрима. На фоне этого Линделоф решил деконструировать уже не супергероику как таковую, а супергероику деконстуированную — самих оригинальных «Хранителей» то есть.

Оригинальные «Хранители» во многом основывались на следующей мысли: «А что, если супергерои надевают маски не для того, чтобы бороться за справедливость, а чтобы удовлетворять какие-то свои нездоровые потребности?». Именно поэтому Мур хоть и не показывал это прямо, но прозрачно намекал читателю, что Правосудие в Капюшоне — это нездоровый сексуальный садист, а не борец за справедливость.

Линделоф вовсе не отказывается от идеи Мура, что мотивация всех супергероев в корне своём порочна и нездорова. Однако самому Правосудию в Капюшоне он дарит мотив куда менее деструктивный, чем сексуальный фетишизм и садомазохизм — первый супергерой в сериале HBO действительно стал костюмированным вигилантом, чтобы добиться того правосудия, которое не мог ему дать формальный закон. Правосудие в Капюшоне в сериале [и это спойлер] — чернокожий мужчина, чьи родители были убиты ку-клукс-кланом.

Линделоф не избавляет Правосудие в Капюшоне от неоднозначности, придающей ему и остальным персонажам «Хранителей» подлинной глубины, но он также не делает его супергеройскую мотивацию карикатурной. Линделоф реабилитирует роман Мура в том его аспекте, который, несмотря на величие «Хранителей», не давал покоя многим фанатам новеллы — он признаёт за супергероям право на действительно альтруистическую мотивацию, в которой им отказывал Алан Мур. Это реабилитация, вкупе с интереснейшим анализом феномена коллективной травмы, делает эпизод «Это удивительное существо» лучшим во всём шоу.

4. Это сериал о коллективной травме

Как и новелла Алана Мура, сериал Деймона Линделофа — это политематическая работа. Но у любой политематической работы всегда можно выделить тему основную — сюжетный костяк, на который нанизываются все прочие идеи и наработки. Если для Алана Мура таковой была угроза глобального ядерного холокоста, то Линделоф обратился к куда менее страшной, но более актуальной (в глазах современников) проблеме — коллективной травме. Основным фокусом здесь, разумеется, является коллективная травма афроамериканцев от многих лет неиллюзорного расового угнетения. Но не одним расизмом живы «Хранители».

Вторым по проработке после серии «Это удивительное существо», со всех углов рассматривающей тему расизма в американской истории, является эпизод «Маленький страх перед молниями». Здесь тема коллективной травмы раскрывается через персонажа Уэйда Тиллмана, чудом выжившего после телепортации гигантского кальмара в Нью-Йорк — именно через его флэшбек Линделоф показывает само событие в лучше сцене сериала.

Приравнивание вымышленной атаки монструозного кальмара на Нью-Йорк к институциональному расизму со стороны может выглядеть как тонкий подкол в адрес BLM-движения, однако сам Линделоф вряд ли тянет на большого недоброжелателя этого движения. Шоураннер не скрывает своих политических симпатий и открыто называет себя SJW и леволибералом. Тем любопытнее, зачем в сюжете нужна такая недвусмысленная параллель между гигантским кальмаром и расизмом.

На самом деле, всё предельно просто. Гигантский кальмар в мире «Хранителей» — это неприкрытая метафора ядерного армагеддона, невыдуманным страхом перед которым была пропитана оригинальная новелла. Несколько поколений американцев, жившие в ожидании атомного апокалипсиса — это для американской действительности столь же неоспоримая реальность, как и несколько поколений чернокожих, живущих в нищете и сегрегации. Кальмар и страх перед его возвращением в сюжете нужны с той же целью, что и вымышленный тайный орден гиперрасистов, с которым боролся Правосудие в Капюшоне — они помогают зрителю в нестандартном ключе взглянуть на проблему коллективной травмы и её влияния на нашу повседневность.

Гигантский кальмар и расизм — не единственные поинты, с помощью которых Линделоф обращается к теме коллективной травмы. Он также, например, показывает какое разрушительное влияние на Вьетнам имела военная экспансия США¹, и как травматичный опыт от этой войны усугубляет проблему круговорота насилия и взаимной ненависти.

¹ По сюжету оригинальных комиксов США выиграли во Вьетнамской войне благодаря вмешательству Доктора Манхэттена, а сам Вьетнам в итоге даже стал 51-м штатом.

«Хранители» показывают, как травматичный опыт конструирует наши личностные идентичности и определяет наше поведение. Основной акцент делается на том, что коллективная травма порождает порочный круг насилия, в котором обе стороны одинаково порочны. К сожалению, действительно реальный недостаток сериала состоит в том, что этот посыл, хоть он и явно прослеживается в истории, не доведён до логического конца. Хотя в центральном противостоянии чернокожей полицейской Анжелы Абар и расистов-вигилантов из группировки Седьмая Кавалерия нет ни правых, ни виноватых, сериал боится показать стороны в полной мере неоднозначными.

То ли из-за давления студии (что маловероятно), то ли из-за желания вызвать более оживлённую реакцию от аудитории Линделоф не стал заходить в этой задумке до конца, оставив Седьмую Кавалерию предельно карикатурными антагонистами, а Анжелу Абар — явным нравственным ориентиром. Здесь шоураннер, стоит признать, всё-таки предал наследие Алана Мура и его идею «серой морали». Однако на фоне прочих достоинств этот недостаток не самый критичный.

5. Сериал действительно тонко понимает идею супергероики

«Хранители» можно противопоставить сериалу «Пацаны». Вышли они в один год, и оба рассказывают о примерно одной и той же идее: «А что, если в реальной жизни супергерои окажутся теми ещё мудаками?». При этом «Пацаны» снискали всеобщее признание, а «Хранители» были пропущены мимо основной массой зрителей. Однако именно сериал «Хранители» действительно тонко понимает деконструируемый им предмет — жанр супергероики, тогда как «Пацаны» ограничиваются самым поверхностным рассмотрением этого феномена, да и то шутки ради.

Главную идею оригинального романа принято умещать в одной короткой фразе: «Who watches the watchmen?» (англ. «Кто устережёт самих сторожей?»). Для Мура этот вопрос так и остался открытым, впрочем, и Линделоф не стал давать на него ясного и прямого ответа. Однако он постарался в меру своих сил наметить тот путь, которым каждый из нас сам сможет прийти к удовлетворяющим его самого выводам.

Алан Мур осознанно противопоставлял супергероев полиции: первые учиняют свою вендетту исключительно из собственных побуждений, тогда как работу полицейских санкционирует через посредничество государство всё общество; супергерои сохраняют анонимность, тогда как лица полицейских всегда открыты. Линделоф продолжил эту линию противопоставления, зайдя немного с другой стороны: так ли в действительности друг от друга отличаются полицейский и костюмированный вигилант?

Главное отличие супергероя от вигиланта, к чему подводит нас Линделоф, далеко не в санкционируемости их действий государством либо собственной индивидуальной моралью. В реальности государство состоит из обыкновенных людей и не может быть более или менее порочным, чем все эти люди по отдельности. Однако Линделоф согласен с Муром в том, что формальное правосудие превосходит частный произвол и вигилантизм. Цимес в соотношении анонимности и публичности, по отношению к которому набор государственных институций — всего лишь вторичный придаток.

«Хранители» много говорят о том, что означает ношение супергероями маски. Озимандия считает именно маски источником той нечеловеческой жестокости, которая отличает костюмированных вигилантов в «Хранителях». Отец Анжелы Абар, имевший в детстве пренеприятный опыт взаимодействия с супергероикой, предостерегает дочь от людей в масках, потому что «они всегда что-то скрывают». Маска в «Хранителях» является призмой, искажающей личность того, кто её носит. Вспоминая Роршаха из оригинального комикса, можно сказать, что некоторых маска ломает и изменяет полностью.

Однако маски служат также и средством защиты. Полицейские в сериале также вынуждены носить маски и скрывать свои личности, опасаясь расправы со стороны расистской группировки Седьмая Кавалерия, перенявшей искажённые образ и идеологию Роршаха. Уэйд Тиллман также носит маску из специального отражающего материала как средство защиты от возможного повторения событий 1985 года. Для Правосудия в Капюшоне маска и обеляющий грим становятся защитой от недружелюбного окружения, отрицающего право чернокожих на справедливое возмездие.

Роль масок в «Хранителях» двоякая, но независимо от цели, с которой они используются, маски искажают идентичности тех, кто их носят, и делают невозможным адекватное взаимодействие людей по обе стороны баррикад. Хотя в некоторых моментах сериал бывает неоправданно категоричным в оценке расовых конфликтов в США, в целом он призывает не к «праведной войне до победного конца», а к тому самому компромиссу, идти на который так не хотел Роршах.

И именно для этого обе стороны конфликта должны отказаться от своих масок. Естественно, маска здесь — это не буквальный элемент гардероба, каким он является для супергероев, а метафорическое выражение тех коллективных идентичностей, которыми сегодня подменяется человеческая личность по обе стороны идеологических баррикад. Хоть Линделоф неприкрыто предвзят (как и Мур) в пользу левого политического лагеря, он прекрасно осознаёт, что сегодняшний конфликт левых и правых в США — это безумное цирковое представление, которому давно пора положить конец. [Последняя его работа в качестве сценариста — политико-сатирический триллер «Охота» ещё более явно критикует в равной мере как правых, так и левых.] Но невозможно сделать это, не отказавшись от поддельных идентичностей, которые и выражают для Линделофа современные супергерои.

Константин Морозов